Период распада «Норникеля». Катастрофа длиной в 25 лет. Теперь секретны даже имена погибших, 17 марта 2021

…Около четырех утра, 20 февраля. На Норильской обогатительной фабрике в это время трудятся рабочие с «Норильскникельремонта», которых специально командировали на этот объект. Проводят ремонт аварийных конструкций предприятия...

За несколько минут рухнет пешеходная галерея, а за ней сложатся транспортная галерея, лифтовая шахта, здание пункта перегрузки руды. Под обломками найдут троих погибших, пятерых отправят в больницу — из-под груды металла людей извлекут спасатели. Через день город объявит траур. Но имен людей не назовет. «Норникель» ответит, что все из-за закона о защите персональных данных...

В минус 40 в Норильске ощущение, будто дышишь густым туманом, — и это очень тяжело. Трубы везде: на поверхности и под землей. Вокруг все дымится, видимость из-за этого нулевая. Ресницы через пару минут белеют. А когда тихо и нет ветра, снежная дымка делает воздух похожим на мглу — человека видно, только когда до него остается метра четыре...

Александр Головнич проработал на фабрике почти восемь лет. На его памяти рабочих часто вынуждали нарушать технику безопасности. Он ушел с комбината и уехал из Норильска, когда уже не выдержал морально: «Если ты знаешь, что туда нельзя посылать людей, потому что их убьет, и ты об этом говоришь два дня, а потом тебя отправляют на выходной и все-таки ставят этого человека и его убивает — как вы думаете, есть вариант не уйти?»

Рассказы Головнича о работе на фабрике вызывают оторопь: «Иной раз слазишь под конвейером, а над тобой все крутится. Или лазишь дробилку очищать работающую. Много нюансов, которые могут убить в любой момент. И тебя же принудительно заставят это делать. Потому что всегда так было, скажешь — уволят, не дадут тебе работать. А если уволят — куда ты устроишься? Ты здесь уволишься, тебя в другом месте на комбинате просто не возьмут. Там закрытая система»...

С действующими работниками комбината говорим только на условиях анонимности. Тем не менее некоторые сначала соглашаются, а потом перестают отвечать на звонки. Работая на комбинат, люди зажаты обязательствами: обеспечением семьи, оплатой квартиры, кредитами. «Норникель» — ведущий работодатель в городе: «Работа стабильная, гарантии эти социальные, — рассказывает нынешний работник фабрики...

Работники утверждают, что их все равно заставляли выходить на рудники даже после приостановки производства. Некоторые взяли больничный. Тем, кто вышел на смену, приходилось сидеть в каптерках, где без света, лишь с налобными фонариками, нужно было охранять установленные перемычки.

По зарплатам за этот период ситуация следующая: на Таймырском руднике работникам сказали, что ближайшее время они будут получать по минимуму — около 50 тысяч. Вместо их обычной и так невысокой зарплаты для севера в 70–80 тысяч. «Никто не бастует, потому что у людей по четыре кредита, школы, садик, — рассказывает работник Таймырского рудника...

Кроме приказа о запрете публиковать фото и видео с производства, как рассказывают шахтеры, вышел еще один документ — о внесении изменений в трудовой договор. 20 февраля на Таймырском руднике прошло собрание, где рабочим объявили, что им нужно подписать договор, датированный еще 4 февраля, — об изменении «вредности на производстве». Раньше у рабочих в договоре был прописан третий класс вредных условий труда (третья степень) — его изменили на класс 3, подкласс 3.2. Это отменяет ряд льгот.

По словам рабочих, 84 дня отпуска заменили на 53, отменили карты лечебно-профилактического питания (ЛПП). «Рудник начисляет деньги, на эти деньги покупается молоко, — рассказывает жена одного из рабочих. — У нас ребенок маленький, молоко пьет, поэтому для нас это хорошая помощь»...

Все это происходило на комбинате и раньше: и аварии, и смертельные случаи на производстве, когда трагедию списывали на «сам виноват — не соблюдал технику безопасности». Но вот три года назад в Норильске появился стабильный интернет. Люди стали обсуждать происходящее в соцсетях, а после аварии на ТЭЦ летом прошлого года все запреты и происшествия на предприятиях воспринимаются более болезненно...

— У нас был смертельный случай год назад, Антон Галкин, я его знал, погиб — машинист электровоза, влетел на нем в стену, он семь лет на руднике проработал...

— На деле люди в заложниках: не все могут правильно отказаться от опасной работы, их все равно будут гнать на объекты, это психологическое давление, — говорит Руслан Абдуллаев, адвокат и лидер организации «Мой дом»...

Мы спросили, действительно ли работникам комбината, в частности работникам фабрики и рудников, запретили общаться с прессой под угрозой увольнения. И если да, то чем продиктованы подобные меры.

— В соответствии с внутренними правилами «Норникеля», право общаться с представителями СМИ по темам, связанным с компанией, делегировано департаменту общественных связей, а также руководителям в рамках их служебных полномочий. <…> Условия труда для сотрудников регламентируются трудовым законодательством, а также внутренними документами компании. Никаких дополнительных требований не вводилось...